Камерному — камерное, или «тихая премьера»

Один из вечеров IV Международного фестиваля современной музыки «Ростовские премьеры», прошедшего с 7 по 20 мая в залах филармонии и консерватории, подарил многочисленной аудитории ценителей академической музыки несколько премьер в камерном жанре.

Два душевных состояния доминировали в Камерном зале консерватории 14 мая. Тихая печаль, поддерживаемая густыми красками, бархатными тембрами альта и виолончели в произведениях А. Шнитке, П. Хиндемита; светлая грусть музыки Л. Клиничева. И – «бурлески» восторга и радости, порожденные яркими «пятнами» сочинений К. Сирадзе и Д. Шостаковича.

Концерт фестиваля, посвященного 65-летию Великой Победы, начался минутой молчания, почтившей память павших, подготовив, тем самым, эмоциональный модус первого отделения концерта. Из этой тишины родился матовый колорит сонорной гармонии Фортепианного квартета Шнитке. Слабые акустические возможности зала заставляли музыкантов бороться за жизнь обертонов, которыми столь насыщены кластерные грозди сочинения. Квартет студентов (М. Тимофеев – фортепиано, Ю. Воронюк – виолончель, А. Смайлиев – скрипка, А. Грачев – альт; художественный руководитель – заслуженная артистка России, профессор – М. Черных) со зрелым мастерством оживили партитуру, вложив в нее душу и профессионализм. Гармонии застывали в воздухе, после чего уже в паузах – музыкальных «минутах молчания» – продолжали таять в сознании.

Своеобразную лирико-философскую линию вечера, устремленную в русло элегии, созерцания, продолжило сочинение ростовского композитора Клиничева «Три молитвы». Вокальный цикл на стихи Лермонтова «Матерь Божья», «Колыбельная» и «Всемогущий, что за звуки» изначально был создан для хора и солистов после личной трагедии – смерти матери в 1979 году. Исполнители – Е. Горбань (сопрано) и Г. Мурадян (фортепиано) – проникновенно воссоздали печальный свет этой музыки. Наиболее яркое впечатление оставили самые тихие фразы, – те, в которых голос постепенно рассеивался в трогательном diminuendo.

Впервые ростовским слушателям открылось «живое» исполнение «Траурной музыки» Хиндемита, написанной композитором на смерть короля Англии Георга V. Премьерное воплощение звуков этого сочинения было посвящено памяти безвременно ушедшего в прошлом году из жизни виолончелиста М. Середы.

Струнный ансамбль «Селена» (под чутким руководством заслуженного артиста России, профессора А. Рукина) молод, он стал концертирующим коллективом в декабре 2009 года. Состав «крещендировал» от струнного квартета аспирантов – неизменной основы, до пополнившегося студентами консерватории октета. Ансамбль, безусловно, обогатил исполнительские ресурсы ростовской эстрады. Исполнители чутко передали погребальный колорит главной темы «Траурной музыки», заимствованной Хиндемитом из собственной симфонии «Художник Матис», где она рисует «положение во гроб». Страстные тембры скрипки, виолончели и солирующего альта (Р. Абусаидов) были приглушены прочувствованной скорбью музыкантов.

Жизнеутверждающую, «шумную», и даже несколько эпатажную часть встречи с искусством камерного ансамбля продолжил вышеупомянутый коллектив «Селена», в исполнении которого прозвучала «Прелюдия и скерцо» для октета Д. Шостаковича, что вызвало шквал восторга, выраженного рукоплесканиями, а также мировая премьера «Сюиты» К. Сирадзе. Если более академичный опус Шостаковича был воспринят с «обычным» восторгом, то «Сюита» грузинского композитора вызвала неоднозначные эмоции у музыкально образованной публики. И это понятно: межнациональный синтез фольклорных и популярных тем, совмещенных в простом контрапункте, представлял не что иное, как музыкальную «кашу дружбы» – попурри из «Лезгинки», «Эй, ухнем», темы «Половецких плясок» и кельтских мелодий современного композитора Энии. При этом доминировал национальный грузинский колорит, подчеркнутый посредством барабана, из которого умело извлекал характерные ритмы неизвестный мастер, почему-то сидевший в первом ряду зрительного зала.

Слушатели с удовольствием вовлеклись в процесс угадывания мелодий-цитат, но особо бдительные профессора и некоторые студенты консерватории, благодаря присутствию эстетического чувства, не позволили себе влиться в общий поток экзальтации, осознавая, по-видимому, истинную степень художественной ценности синтетического опуса Сирадзе. Тем не менее, музыканты сумели максимально ярко заявить о себе, оставив в памяти слушателей яркие воспоминания об исполнении.

Этот вечер – своеобразная «тихая» премьера, не вызвавшая резонанса в масштабах мировой или всероссийской культурной жизни. Но тишина эта оказалась встревожена новыми звуками – яркими красками премьерных исполнений. Даже такие премьеры, проходящие без поддержки СМИ в небольших залах, поддерживают существование академической традиции, призывая восполнить бесконечный дефицит неизвестной доныне музыки, пусть даже и в узкопрофессиональных кругах. Длят эту традицию и созидают ее.

Л. Мнацаканян