Немецкое качество

19 октября 2013 года, в субботу, шел проливной дождь. Но в зале Ростовской филармонии как будто вышло солнце – таким добрым и светлым оказался концертный вечер.

С одной стороны, дело было в выборе репертуара; все произведения – «Зигфрид-идиллия» Вагнера, Концерт для трубы с оркестром Гайдна и Седьмая симфония Бетховена – оказались яркими и оптимистичными. Даже знаменитый Траурный марш, звучавший во второй части симфонии, не омрачил этого впечатления. Возможно, дело было в личности дирижера Урса Михаэля Теуса, заразившего всех своим задором и бодростью.

Маэстро – выпускник высшей школы в Дрездене, работавший в качестве приглашенного дирижера не только в России (Санкт-Петербург и Кисловодск), но и в США, Японии, Польше, Южной Корее, Турции и других странах. Нам удалось немного пообщаться с ним, и, на наше счастье, он продемонстрировал неплохое знание русского языка и оказался человеком безумного обаяния, живым и веселым, со светящимися глазами и доброй улыбкой. По его словам, в Ростов он приехал впервые, по приглашению главного дирижера РАСО Александра Поляничко, с которым они дружны со студенческих лет. На вопрос о трудности работы с оркестром артист ответил, что ему было легко и удобно. Безусловно, с приходом А. Поляничко многие отмечают возросший уровень качества игры наших музыкантов.

Оркестр был чутким, откликался на мельчайшие жесты дирижера. В «Зигфрид-идиллии» ему удалось гармонично проработать всю полифонизированную ткань произведения. Чувственные, пряные аккорды на постепенном crescendo радовали тонкостью, изящностью и аккуратностью. Группа духовых, которая часто являлась «ахиллесовой пятой» нашего оркестра, звучала стройно и выразительно. Дирижер постоянно общался с оркестром, на него было интересно смотреть: особенно запомнилось поистине детское озорство, с которым он повелел вступить группе виолончелей.

Концерт Гайдна был написан, как упомянула во вступительном слове ведущая Дарина Гегиева, для трубы с клапанным механизмом, которая, в отличие от предшественниц, позволяла использовать хроматический звукоряд. Впоследствии этот механизм был вытеснен вентильным, и концерт, таким образом, оказался редким примером произведения, созданного специально для этого инструмента. Но солист Андрей Борзенко исполнил этот концерт на современной трубе. Произведение оказалось весьма непростым, но трубач, за исключением мелких недочетов, справился с трудно исполнимыми скачками, сложными пассажами. Выразительнейшая каденция второй части исполнялась музыкантом в полной тишине, что заставило всех слушателей затаить дыхание: он как будто балансировал на тонкой проволоке. Наиболее известная технически сложная третья часть вполне удалась солисту. Оркестр прекрасно выполнял свою поддерживающую и сопровождающую роль, дирижеру удалось добиться гармоничного ансамбля солиста и оркестра.

О Седьмой симфонии Бетховена Ромен Роллан писал, что она – «…само чистосердечие, вольность, мощь. Это безумное расточительство могучих, нечеловеческих сил - расточительство без всякого умысла, а веселья ради – веселья разлившейся реки, что вырвалась из берегов и затопляет всё». Нет более яркого выражения для описания круга образов, которые передает эта музыка! Первая, третья и четвертая части произведения звучали так празднично и солнечно, что в моем представлении даже как-то не связывались с привычным мрачным обликом самого автора, всегда сражавшегося с судьбой.

Траурный марш второй части звучал очень проникновенно: от p струнных с постепенным crescendo он добрался до поистине пронзительного ff у всего оркестра, заставив бегать мурашки по коже. Да, эта музыка способна «высекать огонь из людских сердец»!

Конечно, ливень помешал многим слушателям добраться до филармонии, но зато, как отметила ведущая Дарина Гегиева, в зале собрались истинные ценители музыки. Я убедилась в этом, когда между частями концерта и симфонии воцарялась благоговейная тишина. А когда отзвучали последние аккорды симфонии, зал разразился бурными аплодисментами и долго не отпускал дирижера, так горячо откликнувшись на его эмоциональность.

Виктория Глушко