Так устроен XXI век, что человек, изъявляющий желание разнообразить свой досуг, может узнать о предстоящих культурных мероприятиях из многих источников. В прессе и на сайтах, в социальных сетях, ставших верными спутниками жизни, была представлена информация о концерте Ростовского академического симфонического оркестра под руководством дирижера, не раз выступавшим в стенах филармонии, – Владимира Понькина. Количество званий и наград маэстро впечатляет: Народный артист России, дважды лауреат Национальной театральной премии «Золотая маска», профессор Московской консерватории, главный дирижёр Московского музыкального театра «Геликон-опера», а также художественный руководитель и главный дирижёр Кубанского симфонического оркестра, награжденный крестом «Защитника Отечества», орденами «За службу России» и «За любовь и верность Отечеству». В качестве приглашенного дирижера он работал с ведущими коллективами мира.
Но это не единственная изюминка вечера. В первом отделении – пианист Александр Яковлев, лауреат более 50 престижных международных конкурсов, регулярно дающий концерты в крупнейших городах Европы, США, Японии, преподаватель Ростовской консерватории. Второй концерт Брамса – заявка не слабая, это произведение считается одним из сложнейших в фортепианном искусстве, о чем упомянула и ведущая вечера музыковед Дарина Гегиева. Но и это не исчерпывающий аргумент, из-за которого следовало посетить данное мероприятие. Во втором отделении публике предстояло услышать премьеру новой редакции Второй симфонии «9 медитаций» ростовчанина Геннадия Толстенко, лауреата Всесоюзного конкурса композиторов (Москва, 1985), профессора консерватории, одного из инициаторов и организаторов международного фестиваля современной музыки «Ростовские премьеры».
В программке можно было прочесть, что концерт отличает «эпическая широта замысла и одновременно его возвышенно-философская глубина, романтическая экспрессия лирического высказывания». Пожалуй, именно философскую глубину удалось раскрыть лучше всего как солисту, так и оркестру. Здесь выделилась, в частности, медленная третья часть, которая открывается и заканчивается соло виолончели. Что же касается патетических тем, то складывалось впечатление, что пианист стремится вырваться вперед, немного опережая своих коллег. Во многом это было обусловлено, на мой взгляд, ощутимой разницей между дирижером и солистом. Словно сошлись зрелая сдержанность и юношеский порыв. Однако этот нюанс не мог помешать восприятию столь бессмертного музыкального шедевра.
Вторая симфония Г. Толстенко посвящена его первому учителю композиции Сергею Баласаняну, которому автор обязан своим увлечением восточными культурами (первая редакция была написана в 1987 году). Примечателен тот факт, что премьерой Первой симфонии композитора, за которую он и был удостоен премии на конкурсе, дирижировал В. Понькин. Он вспоминает: «Мои отношения с Геннадием начались в 1985 году, когда мне, главному дирижеру Ярославского симфонического оркестра, вручили партитуры участников Всесоюзного конкурса композиторов. Увидев партитуру Толстенко, я растерялся, – насколько захватывающе она выглядела... Ясность, стройность, глубина мысли и богатство эмоций при том возрасте композитора...» Кто бы мог подумать, что спустя почти 30 лет именно ему опять выпадет возможность повести в жизнь следующую симфонию композитора!
Состав оркестра после антракта значительно расширился: пополнились группы медных духовых и ударных, представленные весьма разнообразно. Зал наполнился непривычными, но в то же время отдаленно знакомыми звуками, будоражащими в памяти представления о древних цивилизациях. О первой редакции симфонии Валентин Сильвестров писал: «Композитор объединяет в единой концепции различные пласты. Это протяженная медитация на тему единства мира, в том числе и музыкального, и автор предстает в этой симфонии как музыкант-философ». Каждой медитация словно переносила слушателя в Индию, Грузию, страны Востока, Африку, возвращала на русскую землю… Дирижер, не позволяя потерять ощущение медитативности, каждым взмахом оживлял партитуру, протягивая нити от одного исполнителя к другому, тем самым объединяя весь оркестр в целостную живую материю. Ярко контрастные и в то же время чем-то родственные темы звучали то у одного инструмента, то в тутти оркестра, разрезая пространство, открывая каждый раз иную картину.
Незабываемые впечатления, которые пережила публика за время исполнения, были щедро выражены овациями. Дирижер пожимал руки оркестрантов-солистов (а солировали очень и очень многие). С благодарной улыбкой на сцену поднялся и сам автор, чтобы получить свою порцию восторженных криков «Браво!».
Альбина Цомартова