(О чеховском триптихе Виталия Ходоша)

Треугольники бывают разными: например, любовными, или таинственными, вроде Бермудского. Еще – в геометрии – различают треугольники равносторонний, равнобедренный, остроугольный и даже тупой. А в правильной пирамиде треугольники одинаковые и имеют общую вершину и общие боковые грани. И это далеко не все…

День открытия в Ростове международного фестиваля «Оперный театр вчера, сегодня, завтра» (10 марта 2010 года) был отмечен премьерой чеховского триптиха Виталия Ходоша – заслуженного деятеля искусств России, декана и профессора Ростовской государственной консерватории (академии) им. С. Рахманинова. Несмотря на то, что все три одноактные оперы хорошо известны публике как в концертном, так и в сценическом воплощениях (а «Беззащитное существо» входит и в репертуар театра «Санктъ-Петербургъ Опера»), камерный зал музыкального театра был заполнен задолго до начала представлений. Это понятно, ведь впервые все три оперы, согласно давнему замыслу композитора, исполняются в один вечер.

Опера-шутка «Беззащитное существо» была написана первой около 15 лет назад и за 10 лет до появившегося последним «Медведя», хотя в полной версии передвинулась в конец, венчая чеховский цикл. «Ведьма» же и создана, и исполняется между ними. Это именно триптих, а не просто три сочинения одного композитора на собственное либретто по мотивам рассказов одного писателя. Все произведения написаны для одного и того же состава: меццо-сопрано (в «Медведе» это барыня Попова, в «Ведьме» – дьячиха Раиса, в «Беззащитном существе» – г-жа Щукина), тенора (соответственно Лука, дьячок Савелий, работник банка г-н Кистунов) и баритона (Григорий Степанович Смирнов, Почтальон, Алексей Николаевич).

Более того, композитор имел в виду, чтобы роли играли одни и те же исполнители. И хотя в премьерной постановке эта идея не была осуществлена в полном объеме, а над постановкой работали в разные годы три режиссера (Л. Вилькович, О. Зимин, Л. Лисицына), ощущалось нечто общее, объединяющее все оперы в единый цикл.

Три персонажа. Три далекие точки во вселенной, соединенные тонкими таинственными нитями смысловых перекличек. Они взаимосвязаны, как стороны геометрической фигуры. Только, как и все живое в мире, бесконечно трансформируются и помещаются в разные житейские ситуации. Уникальное, типично чеховское соединение комического, трагического и лирического. Тут и причуды отношений, когда от ненависти до любви один шаг, и тайна женской притягательности, и назойливая беспардонность. И все они – грубые и нежные, подчас не слишком симпатичные – люди. Существа, по-своему беззащитные.

Композитор, в соответствии с сюжетом и характерами персонажей, переплетает комедийность с лирикой, драму с фарсом, украшая партитуру тонкой игрой нюансов, стилевых аналогий, множеством остроумных цитат из популярной классики (к примеру, из «Лакримозы», онегинской фразы «Позор, тоска, о жалкий жребий мой» или всем известной песни «Соловей»).

Благодаря мастерству вокалистов тонкие психологические характеристики героев передавались очень натурально. Неоднократно повторяемая реплика Луки из оперы «Медведь» (Игорь Апарин) – «Батюшки-угодники» – выражала одновременно то смятение, то радость, то и комизм ситуации. А вот Наталья Петрова, думаю, все же не обошлась без настоящего волшебства: великолепно сыграв роль глубоко страдающей «ведьмы», артистка почти мгновенно перевоплотилась в другой, но не менее сложный образ «беззащитной» госпожи Щукиной. Герои Оксаны Андреевой (Елена Ивановна Попова), Юрия Мазуна (Почтальон, Алексей Николаевич) и Вячеслава Марченко (дьячок Савелий, г-н Кистунов), полные непрерывного обновления, оставили яркое впечатление.

Несмотря на богатейший спектр образов, идей, триптих отличает поразительное единство и стройность формы. На вечере эту заслугу разделил с композитором инструментальный ансамбль «Каприччио» (художественный руководитель – заслуженная артистка России, профессор Маргарита Черных).

…Еще звучат аплодисменты, а композитор уже торопливо спешит за кулисы – поблагодарить исполнителей. Вот только почему же Виталий Семенович всегда стремится «уйти в тень»? Оставляет место триумфа другим? Нет! Ведь, может статься, келья дьяка, гостиная молодой вдовы или приемный зал коммерческого банка - это лишь разные стороны одной пирамиды жизни? И туда, на вершину мудрости и жизненного опыта, он приглашает своего слушателя, чтобы словно со стороны посмотреть на себя? Как заметил в интервью композитор, «жизнь – театр. Кто знает, где мы играем какую-либо роль, а где показываем свое истинное лицо?»

Действительно, кто знает?

Марина Корниенко