Весь музыкальный мир отмечает в этом году 170-летие со дня рождения Петра Ильича Чайковского. Ростовский академический симфонический оркестр не остался в стороне. 76-й концертный сезон 16 октября 2010 года был открыт под знаком юбилея самого исполняемого во всем мире русского композитора.

Благодаря тесному сотрудничеству с Московской филармонией в рамках проекта «Звезды XXI века» и «Филармонические сезоны», ростовская публика увидит и услышит выдающихся музыкантов современности, среди которых скрипач Николай Саченко, пианисты Екатерина Мечетина и Денис Мацуев. В течение полугодия будут исполнены все симфонии, а также некоторые инструментальные сочинения великого классика.

Программа премьерного концерта – «Вариации на тему рококо» и Третья симфония – уже обозначила высокий старт сезона.

Для многих ростовских слушателей Сергей Антонов стал открытием; виолончелист – один из самых самый молодых лауреатов первой премии конкурса имени Чайковского за всю его историю (в июне 2007 ему было 24 года). Сегодня Сергей Антонов выступает с российскими и европейскими симфоническими оркестрами, дает концерты в США, Европе, Азии, активно гастролирует по городам России, участвует в многочисленных фестивалях и проектах, среди которых фестивали «Крещендо», «Приношение Ростроповичу». С Ростовским симфоническим он играет не впервые. Их совместные выступления помнят в Японии и Корее.

В «Вариациях…» молодой виолончелист блистал идеальной кантиленой, казалось, что смычок у него бесконечный; покорял богатством тембров – от бархатного, грудного до невесомо-шифонового, почти скрипичного. Кокетливость, изысканность, трепет, свойственные стилю рококо – и никакой вычурности в трактовке образов. Эти Вариации – дань всему прекрасному в искусстве, чем являлся для Чайковского Моцарт. Интимная лирика, близкая сентиментальному романсу, некоторая драматизация, тонкая дифференцированность интонаций в сочетании с чувством меры – вот круг настроений и грани стилистики этой партитуры.

Мастерское владение смычком, умение «раскрашивать» звук в краски холодные и теплые, густые и легкие, способность длить фразу было слышно и в знаменитой «Мелодии», а также в «Анданте кантабиле» из Второго квартета (переложения этих пьес для виолончели и струнного оркестра сделаны самим солистом).

Бережное отношение к звуку, скромность средств, и при этом удивительная тонкость образной палитры пришлись по душе публике, судя по восторженным «браво!»

Начать сезон Третьей симфонией решено было, очевидно не случайно. Время ее сочинения – один из самых активных периодов, у порога первой вершины творческого пути композитора. Впереди «Лебединое озеро» и «Евгений Онегин», Скрипичный концерт. Уже написаны, помимо двух симфоний и двух квартетов, оперы «Опричник», «Кузнец Вакула», музыка к пьесе А. Островского «Снегурочка», симфоническая фантазия «Буря», наконец, Первый фортепианный концерт. Одним словом, это был уже совершенно сложившийся мастер со своей яркой индивидуальностью.

Пять частей, мажорная тональность (ре), грандиозные масштабы частей. Такого больше в симфоническом жанре у Чайковского не встретится. Для тех, кто хоть однажды сталкивался с другими произведениями композитора, Третья симфония наверняка рождает массу ассоциаций с «Лебединым озером», с «Осенней песней» из цикла «Времена года», тема фагота в третьей части предвосхищает тему главной партии первой части Пятой симфонии. Не раз угадывалось сходство одной из тем скерцо с образом Графини из «Пиковой дамы». Мощное фугато последней части, создающее нарастание звучности, приводит к кульминации всей симфонии и бравурному, величественному апофеозу.

Первое отделение заметно выигрывало в сравнении с Третьей симфонией. Широкое дыхание фраз виолончели не шла ни в какое сравнение с сумбурным проведением тем в первой части, тонкость фразировки пострадала во второй и третьей медленных частях. Но в финале симфонии темы прослушивались лучше. Динамика формы выстроена слабовато.

Чайковский – композитор, который еще при жизни был свидетелем величайших триумфов своих произведений. Его музыка во все времена близка и понятна многим, наверное, потому, что задачу своего искусства он видел в служении музыке и людям, в том, чтобы «правдиво, искренне и просто» говорить с ними о самом главном, серьезном и волнующем их.

У ростовской публики есть уникальный шанс найти для себя то, что связывало бы каждого с личностью композитора. Потому что нет более искреннего, более непосредственного, более тонкого психолога в музыке, чем Чайковский.

Александра Федина