В канун 8 марта духовой оркестр филармонии представил вниманию зрителей премьеру бэнд-мюзикла Александра Гилева «Дон Жуан». Не берусь разъяснить сущность нового жанра – бэнд-мюзикл, так как и после премьеры она осталась для меня тайной.
Со сцены громко прозвучало: «Мировая премьера!» Нет, это были не традиционные слова музыковеда. Выбежал на сцену радостный мужичок (Г. Абаджан), не пожелал стать у микрофона и, разгуливая свободно по сцене, стал вводить зрителя в суть происходящего. Вот только показалось, что сам он никак не мог определить, что сегодня будет происходить. Представившись гостем из XIX века, он определил происходящее как новый музыкальный спектакль: «У вас, наверное, мюзикл это называется», – произнес он и затем предложил поддержать аплодисментами автора произведения – московского композитора А. Гилева, присутствовавшего в зале. Еще немного порассуждав о яркости и важности события (о чем, кстати, говорило и количество видеокамер в зале), «гость» представил Концертный оркестр духовых инструментов им. В. Н. Еждика и его художественного руководителя, дирижера-постановщика В. Вилинова, предложил включить воображение и, как ни в чем не бывало, спустился в зал, став теперь уже зрителем.
Воображение действительно понадобилось. Настроившись на мюзикл, образцами которого сейчас изобилует музыкальный мир, многие его составляющие пришлось домысливать самой. В этом мюзикле мне постоянно чего-то не хватало. Из декораций – два букета цветов и скамья из холла филармонии. Одежды героев напоминали, скорее, концертные костюмы. Всю сцену занял оркестр, наверное, поэтому ему пришлось стать еще и активным участником действия: Лепорелло (Б. Гусев) заигрывал с оркестранткой, изящно исполнявшей соло на флейте, актеры свободно передвигались между рядами оркестра. Так же странно использовалось такое техническое средство XX века как микрофон. Обычно либо его нет, как, например, в оперном спектакле, либо он есть, как, например, в мюзикле. Здесь же, казалось, его применили с точностью до наоборот. Где был нужен – в частности, в диалогах участников, – его не было, соответственно было трудно, особенно с балкона, услышать, о чем говорят герои. Зато он заметно «смазывал» академическое пение солистов – отмечу, оперных певцов, чьи голоса и без этого технического чуда способны покорить слушателей.
Хоть нас и попросили включить воображение, все равно хотелось зрелищности, театральности, о которых было заявлено в таинственном жанровом определении: хоть и «бенд-», а все-таки «мюзикл»!
Если же на все это не обращать внимания, то мы, действительно, присутствовали на премьере произведения, стоящего внимания. Яркая, темпераментная музыка, вдохновенные арии – признания в любви – заставляли зрителя переживать эти прекрасные чувства вместе с героями. Во время исполнения арии Лауры (Е. Еременко) даже дирижер позволил себе романтично присесть, словно забывшись в сладких звуках пения героини.
Наслаждаться можно было и игрой оркестра. Разнообразие красок, ярких тембров – все это великолепно воплощалось оркестром под руководством дирижера, одетого в элегантный белый фрак.
В общем, с этого зрелища я ушла преисполненная противоречивыми чувствами: услышанное понравилось, увиденное – не очень. Все-таки что-то среднее между концертом и музыкальным спектаклем на зрелищный мюзикл не тянуло…
В любом случае, сама музыка, пение солистов – Е. Еременко, А. Котлярова, Б. Гусева, Е. Михайлова, Г. Джаникян и игра оркестра были на высоте. Они привыкли к любым условиям. Мастерство постановкой не испортишь.
Людмила Кохан