Никита Борисоглебский и Ростовский академический симфонический оркестр под предводительством Валентина Урюпина представили совместный концерт

11 марта в Большом зале Ростовской филармонии произошло долгожданное творческое слияние коллектива во главе с многократным победителем международных дирижерских и исполнительских конкурсов Валентина Урюпина и лауреата конкурсов им. Яна Сибелиуса в Хельсинки и им. Королевы Елизаветы в Брюсселе, «Персоны года» по версии газеты «Музыкальное обозрение» Никиты Борисоглебского. Музыканты вынесли на суд публики эксклюзивную программу, включающую, помимо всего прочего, ростовскую премьеру произведения набирающего популярность композитора – Кузьмы Бодрова.

Современные реалии музыкального искусства таковы, что главным критерием звучания тех или иных произведений в концертах является спрос на них: «Спрос рождает предложение, – заметил в одном из интервью Н. Борисоглебский. – Денежный заработок поглощает 70-80% времени у человека. И свое свободное время он хочет потратить не на то, чтобы как-то напрягаться, а прийти на концерт и послушать приятную музыку, которую он знает».

Вопреки такой точке зрения, подобные выступления ещё раз доказывают, что внимание аудитории обеспечивается не столько наличием в программе вечера «приятных» произведений, сколько яркими именами исполнителей. Как раз они и позволили главным героям вечера включить в первое отделение и современную пьесу Кузьмы Бодрова, и не часто исполняемый Первый скрипичный концерт Прокофьева. Впрочем, не обошлось и без «сладкого» – после антракта прозвучали «Картинки с выставки» Мусоргского в транскрипции Равеля, что увеличило хронологический диапазон композиций до почти полутора столетий.

Каприс для скрипки с оркестром, написанный К. Бодровым в 2008 году (да, только спустя девять лет дошедший до нашего города!) специально для Бетховенского фестиваля в Бонне, дал солисту возможность заявить о себе во всей красе. Присущая его манере простота, естественность, непринужденность и чувство меры как нельзя лучше подходили для первой темы произведения. Здесь особенно удачно прозвучали переходы от взрывоопасного спокойствия к неистовому наваждению.

Для скрипачей Каприс может быть привлекателен еще и тем, что содержит в себе место и для романсовой кантилены, и для «надрывных» экспрессивных потоков, и, наконец, для сосредоточенного размышления о жизни и смерти. Последнее было подано эффектней всего. В заключение повествования солист и дирижер, позволив последнему звуку истаять, замерли, не опуская рук, что держало слушателей еще некоторое время в напряженном внимании.

Солист, по его словам, видит в концерте Прокофьева «картинки», чем объясняется живописность нюансов в игре и концертанта, и оркестра. Тем не менее, Борисоглебский смог избежать соблазна пойти приятным для слушателя иллюстративным путем, проведя свою «сверхидею» до самого конца произведения. «Это картинки. Не с „выставки“, разумеется, то есть не запечатление его современности. Концерт написан ровно сто лет назад в период первой мировой войны и кровавой революции. Разве эти полные светлой лирики, радостные и порой веселые образы могли быть взяты из той ужасающей действительности?», – комментировал скрипач свою интерпретацию после исполнения.

Никита, уроженец Волгодонска, впервые дебютировавший в возрасте 10 лет именно с Ростовским симфоническим оркестром, в 14 ставший студентом Московской консерватории, казалось, не уезжал вовсе – столь слаженно звучал ансамбль солиста с оркестром.

Второе отделение было целиком посвящено исполнению цикла «Картинки с выставки» – своеобразное обобщение различных творческих устремлений, заложенных в музыке Мусоргского, неповторимых оркестровых красках Равеля и сильной воли Валентина Урюпина. Особенно впечатлила трактовка дирижёром пятого номера – «Два еврея, богатый и бедный». Благодаря слаженному ансамблю струнной группы и великолепному соло трубы, внутри и без того диалогической пьесы каждый из «портретов» приобрел дуалистические черты. Так, Самюэль Гольденберг, обычно трактуемый как высокомерный и важный, оказался не чужд скорбным переживаниям, а жалкий Шмуйле в момент кульминации угрожающе «вопил» со сцены.

Исполнение сложнейшей партитуры Равеля вполне могло бы стать визитной карточкой оркестра. В. Урюпин смог добиться поразительного баланса различных групп и красочности звучания. Заметные шероховатости (особенно у духовиков) нисколько не умаляют всех многочисленных достоинств выступления, чему подтверждение – продолжительные, искренние аплодисменты.

Значит, удачно выстроенная программа способна удовлетворить духовные потребности как «гурманов», так и любителей «приятного» в музыке.

Всеволод Чувилкин