Силами студентов своего класса профессор В. Дайч провел концерт памяти органиста С. Дайча (1928-1988)

Органную музыку в Ростове можно услышать либо в переложении, либо в записи. «Короля инструментов и инструмента королей» в городе нет, и в ближайшее время не предвидится. По той же причине ростовчане лишь понаслышке – в прямом и переносном смысле – знают органистов современности и недавнего прошлого.

В ряду совершенно неизвестных Ростову выдающихся музыкантов стоит имя органиста Самуила Дайча. Его памяти был посвящён концерт, состоявшийся 3 октября 2005 года в малом зале Ростовской консерватории. Инициатор вечера – заслуженный артист России, заведующий кафедрой фортепиано, профессор Владимир Самуилович Дайч. Исполнители – студенты и аспиранты его класса: Г. Андреади, Т. Гадар, Д. Музыка, Т. Пономарёва, А. Солёная, З. Багдасарян. В программе – фортепианные переложения органных сочинений, входивших в концертный репертуар отца. Ростовский музыкант задумал его как концерт-мемориал (впрочем, никак не связанный с какой-либо круглой датой), но он воспринимался еще и как воплощение идеи эстафеты поколений.

Входящие в зал обращали внимание на афиши 70-х годов, извлеченные из семейного архива: сводная афиша сезона Ленинградской филармонии, где имя органиста стоит рядом с именами П. Серебрякова, С. Нейгауза, Р. Баршая, Ю. Темирканова, афиша сольного вечера. Владимир Самуилович рассказал об удивительном совпадении: эту афишу он обнаружил уже после составления программы классного концерта и с удивлением заметил, что на ней значатся те же самые сочинения.

Малый зал консерватории оказался настолько мал, что не смог вместить всех желающих. Многие стояли в проходе, и профессору, взявшему на себя роль ведущего, пришлось воскликнуть: «Пожалуйста, пропустите исполнителя!». Часть публики вообще осталась в холле и слушала музыку через открытую дверь (после концерта один из тех, кому не повезло, сказал: «Здесь тоже неплохо слышно»).

Своеобразным эпиграфом к концерту послужил фрагмент Токкаты и фуги ре минор И. С. Баха в исполнении Самуила Дайча. Записанные на пленку звуки органа перенесли нас в атмосферу уже далёкого прошлого. На сцене стоял портрет органиста, и все вместе взятое невольно вызывало ощущение присутствия ушедшего музыканта.

Из рассказа Владимира Самуиловича слушатели узнали, что отец окончил Ленинградскую консерваторию в 1951, где учился у основоположника советской органной школы – профессора И. Браудо. Вместе с женой пианисткой Е. Мутман они поехали на работу во Львов и навсегда связали свою жизнь с этим городом. Две специальности Дайча-старшего определили две стороны его профессиональной деятельности: как педагог, он вел класс фортепиано – и был концертирующим органистом. Он воспитал целую плеяду музыкантов, среди которых есть и лауреаты международных конкурсов. Концертные выступления продолжались с конца 50-х – начала 60-х годов вплоть до его безвременной смерти. Последний его концерт состоялся 23 мая 1988 года. Артисту стало плохо еще за органом, он довел выступление до конца, после чего слег в больницу, из которой уже не вышел…

География концертных выступлений С. Дайча охватывала почти все уголки Советского Союза, где функционировали органные залы. Его мастерством восхищались любители музыки Одессы и Харькова, Новосибирска и Ленинграда, Минска и Риги. Самым любимым городом оставался Ленинград, где прошла его юность. В этом городе его все знали, ведь концертирующих органистов не так много. Он не был удостоен почётных званий, и по существовавшим тогда предписаниям не имел права играть в Ленинградской филармонии. Однако для него делали исключение. Его концерты охотно посещались публикой. Основу его репертуара составляла музыка И. С. Баха, С. Франка, Ф.Листа, И. Брамса, а также произведения добаховской эпохи – Д. Букстехуде, Д. Фрескобальди, сочинения советских композиторов. Специально для него было написано произведение львовского композитора Н. Колессы.

В. С. Дайч вспоминает: «Во время выступлений у отца, как и у любого органиста, было два ассистента. Один включал и выключал регистры, а другой переворачивал страницы. Однажды и мне довелось выступить с ним в качестве второго ассистента». На этом концерте профессор В. С. Дайч был ассистентом у своих учеников, которые, в традициях органных вечеров, играли по нотам.

В их исполнении звучали шедевры Баха (Фантазия и фуга соль минор, 4 хоральные прелюдии, Токката и фуга ре минор в транскрипциях Ф. Листа и Ф. Бузони), С.Франка (Прелюдия, фуга и вариация в транскрипции Пеана), Листа (Фантазия и фуга на тему «ВАСН»). Последнее сочинение, строго говоря, не было транскрипцией, но все же органично входило в программу вечера. Как известно, оно существует в двух равноправных авторских версиях: для фортепиано и для органа.

Все исполнители порадовали индивидуальностью почерка, яркостью высказывания и вдумчивостью, тонким ощущением своего родного инструмента и одновременно убедительной передачей мощных органных звучаний, рельефностью и ясностью фразировки. Слушатель невольно вовлекался в диалог с музыкой и артистом. Каждого из них публика долго не отпускала со сцены.

В связи с Хоральной прелюдией фа минор Баха В. С. Дайч вспомнил, что однажды с гастролей отец привёз курьёзную записку. Слушатель обращался с просьбой: «Сыграйте, пожалуйста, музыку из кинофильма „Солярис“».

Завершился вечер так же необычно, как начался. «Я сыграю произведение, не имеющее никакого отношения к органной музыке, но относящееся непосредственно к теме концерта. Это фортепианная пьеса М. Равеля „Каддиш“. „Каддиш“ – еврейская поминальная молитва, которую произносит сын в память о покойном отце. Когда закончится произведение, прошу вас не аплодировать. Я хочу, чтоб звуки музыки растворились в тишине…»

На глазах некоторых слушателей, выходивших из зала, блестели слезы.

Вблизи мемориалов слезы нередки.

Светлана Ломоносова, Мария Реченко